Собственно, темерская разведка докладывает о действиях, что разворачивались на протяжении этих двух с половиной дней. Если я начну рассказывать о них в стиле "от главного к второстепенному" или "от серьезного к нелепому", то нарушу хронологию. Поэтому моя повесть обречена иметь гротескный характер.
Начнем с истоков. Черт его знает, как оно так вышло, но речь снова зашла о штурме замка Ла Валеттов, и король Фольтест вернулся к своим размышлениям на тему того, откуда у них "ручной дракон". Саския не смолчала и опровергла доводы о дрессированных ящерах, после чего заявила, что дракон был разумным. Фольтест, само собой, отметил - раз присутствует уверенность, значит, наверняка существует и определенная связь между крылатой рептилией и его собеседницей. Тогда-то она ему и созналась, что связь здесь более чем прямая...
Вопреки ожидаемому "казнить, нельзя помиловать!" правительница Верхнего Аэдирна услышала легкую иронию, приблизительно такого содержания:
- Выходит, либо злой волшебник превратил принцессу в огнедышащую змеюку, либо золотые драконы все еще существуют... В любом случае, это больше похоже на сказку.
На многочисленные тематические вопросы Фольтеста Саския ответить не могла. Сложно перешагнуть через себя и рассказать тому, кого ранее пыталась убить, ради чего оно было; особенно когда многим солдатам короля пришлось сложить из-за этого головы. Сам король, тем не менее, предпочел бы знать о причинах и мотивах подобного акта, поэтому, утешив ее тем, что прошлое, при всей своей значимости, настоящего не умоляет, дал слово во всем разобраться и даже, возможно, чем-то помочь в ситуации с Иорветом: как выяснилось, тот уже успел пригрозить аэдирнской деве как при всем честном народе Вергена разрушить выдуманную им легенду об убийце драконов, так и прикончить ходячий катализатор проблем в лице Фольтеста. Саскию куда больше взволновало второе, и она попыталась остудить пыл эльфа. На свое положение в Вергене она как будто бы и вовсе рукой махнула. Более того, опасаясь того, что Иорвет может преподнести суть в искаженном ключе, который стал бы ему на руку, она сама поведала о том Фольтесту и обещала чуть позже рассказать ему всю правду целиком. Когда решится.
Здесь начинается вторая часть истории. Накануне Бьянка, махнувшая рукой на мои отношения с Трисс, кои ей отчего-то все покоя не давали, предложила цинично нажраться вместе со всем нашим отрядом. Ну, мы и нажрались... в результате чего бухой в дрова Силас непостижимым образом склеил Филиппу и продолжил распитие спиртных напитков уже в ее компании. И тут-то как раз начинается самое интересное - в игру вступает Иорвет. Оказавшись наедине с Эйльхарт, он говорит с ней в куда более наглом, самоуверенном и претенциозном тоне, чем обычно, но то, что он говорит, совершенно не вписывается в рамки моих (и не только) представлений о беличьем предводителе. В стельку пьяная чародейка с трудом улавливает ход его мыслей, но подсознательно чует подвох. Эка странность! Особенно если вечно плюющийся в твою сторону скоя'таэльский заправила вдруг начинает толковать о балансе сил, несправедливых правителях, затем интересуется, есть ли у тебя ориентиры покоев Францески Финдабаир, так как она тоже состоит в ложе, и твоими отношениями с ней, а в итоге и вовсе предлагает посредством элемента неожиданности взять да и устранить ее!
- А как же... - начала чародейка, но ее беспардонно оборвали на полуслове.
- Как же что? Саския? Не все ли равно! В конце концов, я тебя не на свидание зову, - отрезал Иорвет и вдруг елейно добавил: - а с другой стороны, что может сблизить сильнее совместной военной операции?
- Что-то здесь не так. Скорее всего, ты хочешь от меня избавиться!
- Я рискую еще сильнее, чем ты.
Хоть мне и посчастливилось оказаться рядом в такой момент, сам я был уже не в том состоянии, чтобы все четко упомнить, поэтому на дословность не претендую. Но даже то, что Филиппа согласилась на эту сомнительную авантюру, внешне совершенно невыгодную и опасную для них обоих, еще не самое удивительное в повествуемой саге. Вскоре после их прихода к консенсусу в комнате наступила тишина. Я прильнул к двери сильнее, а потом и вовсе рискнул ее приоткрыть. Парочки внутри не оказалось.
Воротились они только к утру. Точнее, к обеду. Разумеется, в подробности своей "кампании" они никого посвящать не торопились. Единственным, о чем обмолвился уставший от расспросов Иорвет, было: "Раз невредимы представители одной стороны, соответственно, представительница другой не успела оказать сопротивления". Не удалось выудить и ценной информации на тему того, где они так долго пропадали и чем в это время занимались. В ходе ненавязчивой беседы с Эйльхарт наш любознательный король услышал только категоричное "это наше дело" и сразу заверил чародейку в том, что она сказала достаточно. Очевидно, его насторожило слово "наше", когда речь идет о лицах, никогда прежде не проявлявших явных признаков желания сотрудничать или какой-нибудь симпатии друг к другу; честно говоря, на этом моменте я с трудом подавил в себе желание глумливо поинтересоваться, насколько удобная у Францески кровать... Остается только гадать, зачем им это понадобилось, как они намерены разгребать устроенный ими беспорядок и к чему все это приведет.